Насколько оправданы неточности в хорошем историческом фильме? Когда мы сможем достичь уровня советского кино о войне и кому нужно давать государственные средства на съемки?
Вопросы эти сегодня становятся все актуальнее. Общественность то рьяно обсуждает спецэффекты в военном кино, то откровенные ляпы. Где та качественная грань, за которой смотреть исторические ленты уже не стоит?
Именно этим вопросам посвятили круглый стол «Никто не забыт, ничто не забыто», который прошел 15 мая в пресс-центре комитета культуры Волгоградской области в рамках III Международного кинофорума «Сталинградская сирень». Среди присутствовавших на обсуждении: сценаристы, режиссеры, киноведы, актеры, историки и продюсеры. Участие в работе круглого стола приняла и газета «Междуречье».
Эх, ляп, еще ляп
Историческая достоверность — сегодня ее ищут в новых фильмах и часто не находят. Однако, есть примеры выдающихся картин, завоевавших популярность, которые давно разобрали на ляпы исследователи. Один из потенциальных примеров — это «Семнадцать мгновений весны».
Каждый режиссер может сказать, что имеет право на художественный вымысел. Но как к этому относиться зрителю? С точки зрения историков, условность допустима, если речь идет о фильме, цель которого показать характеры людей.
— «Семнадцать мгновений весны» я бы рекомендовал студентам не с точки зрения специальности, но как замечательное художественное кино, — говорит доктор исторических наук Андрей Иванов. — В то время как фильм «Освобождение» можно порекомендовать как дополнительный материал для получения исторических знаний. Потому что у этих фильмов абсолютно разные задачи. Например, сериал «Девять жизней Нестора Махно», где тачанки с рессорами проносятся, все офицеры в мундирах с иголочки и белых перчатках. Это абсолютный исторический абсурд. Но разве не было такого в советском кинематографе. Взять фильм 1968 года «Разведчики». Успешный, интересный, но мы видим бойцов с автоматами Калашникова во время Великой Отечественной войны, танки Т-55. То есть такие вещи встречались всегда. Вопрос, насколько они оправданы. Если режиссер задался целью показать нам историческое полотно, он должен быть максимально точен. Если же задумал показать людей, вымышленных на фоне исторических событий, то права на условность у него больше. Но мы хотим адекватности. А есть абсолютно неадекватные фильмы о войне. «Штрафбат», «Сволочи», подаваемые как основанные на документах. Не допустимы фальсификации, осознанная ложь и клевета на исторических деятелей.
Министр культуры РФ совмещает две должности, являясь председателем военно-исторического общества России. И он недвусмысленно дал понять, что все проекты, рассказывающие о Великой Отечественной войне, будут проходить военно-историческую экспертизу. Именно на этом заострил внимание киновед, вице-президент Санкт-Петербургской федерации кинопрессы Алексей Дунаевский. Поэтому роль историка в фильмах о войне, возможно, возрастет. А что, собственно, могла бы историческая наука внести в такой хрупкий процесс как создание художественного фильма? Достоверность? Но иногда зритель, в том числе и историк, может заблуждаться в предпосылках режиссера. Потому что в наше время не каждому под силу увести «тигров» из под Сталинграда.
— Я вернулся с премьеры «Горячий снег», — продолжает Иванов — В нем есть неточности, но они минимальны и, пожалуй, даже оправданы художественной задумкой режиссера. Например, мы видим немецких «тигров» и «фердинандов», которые прут на советскую батарею. Эти танки впервые появились под Ленинградом, их не было под Сталинградом.
С другой стороны, по мнению народного артиста России Евгения Леонова-Гладышева, кино — это искусство подробностей. Подтверждая свою мысль он рассказал историю со съемок фильма «Мой друг Иван Лапшин», когда режиссер Алексей Герман сказал: «Пока не будет у меня этого английского мотоцикла, я снимать не буду». Съемочная группа месяц стояла в экспедиции. Герман, по его мнению прав. Ведь видя ошибки в деталях, зритель теряет веру.
Подробностям, безусловно, всегда уделялось большое внимание. Например, во время работы над фильмом «Освобождение» посмотреть первые две серии пришел маршал Конев. Посмотрел и сказал: «Почему Жукова играет хороший артист Ульянов, а меня играет артист с глазами младшего лейтенанта?» Начиная с третьей серии актера заменили. В роль вошел Василий Шукшин.
О том, как сейчас достигается достоверность рассказала актриса Алена Кучкова, сыгравшая роль в «Батальоне» Дмитрия Месхиева. Фильм был показан в рамках кинофорума в разделе «Специальные показы», где были представлены три киноленты 2015 года.
— Началу съемок предшествовали две недели физподготовки. Хотя, многие трюки, конечно, делали каскадеры. Готовясь, я читала литературу об этом времени. К слову о художественной правде, к женщинам актрисам требования были такими, например, нельзя щипать брови, бриться. У меня была такая ситуация. Снимали сцену: крупным планом сзади показывают винтовку, моя рука приподнята и… моя подмышка бритая. Слышу «стоп мотор». И мне наклеили ненастоящую, густую подмышку.
Всех рассудил режиссер, народный артист России Андрей Малюков, с непреклонным спокойствием констатировавший два факта из своего опыта работы.
— «Фердинанды» и «тигры» были изготовлены на военных заводах по немецким чертежам для съемок фильма «Освобождение» и они до сих пор хранятся на военно-технической базе киностудии «Мосфильм». Второй такой коллекции для кино нет. Эти железяки заводятся, ездят, и если надо — стреляют. Потому любой продюсер, директор картины, если ему нужны немецкие танки, обращается туда и получает то, что есть. Бюджетов, которые были бы сравнимы с бюджетами тех лет, теперь нет. Танки заказывать на заводах никто не станет. Так что они под Сталинградом не потому что что-то пропустили, просто выбора нет. А ведь надо еще сломать хребет этим людям, которые называют себя продюсерами. Вот пример. Продюсер говорит мне: «100 человек я вам не дам на массовку». Я отвечаю, что в сценарии написано — рота. Она мне: «У вас будет только 40». Я объясняю, что все нужно будет переписывать. Она: «Нет, надо все так и делать, а потом компьютерно размножим и у вас на экране будет 100 человек». Чтобы размножить, были наняты заокеанские умельцы. Они приехали на съемочную площадку с секретаршами, техническими прибамбасами. В результате, ни тех астрономических денег, которые были им заплачены и ни одного кадра, который можно было взять у них и включить в монтаж, у нас не случилось. Продюсер даже не покраснела. Мучился я — во время монтажа. Потому что мне все-таки нужно было создать ощущение, что в атаку идет рота. То есть, бывают объективные ошибки по незнанию, но их резко меньше, чем по невозможности сделать хорошо. А вот чтобы были возможности, нужна государева поддержка.
Матпомощь для реальности
По мнению Дунаевского, государственная политика в отношении картин, посвященных Великой Отечественной войне, из некоего протокола о намерениях оформилась в нечто осязаемое. Но реально ее пока не многие имели радость ощутить.
— Сказать, что кто-то бы стоял рядом с камерой и съемочной группой и что-то такое держал в руках, что могло бы поспособствовать улучшенному производству военных фильмов, пока не могу, — отметил Андрей Малюков. — Сейчас я готовлюсь к съемкам исторического фильма о блокадном Ленинграде, понимая мучения продюсеров, которые пытаются собрать нужный бюджет. Не секрет, что военное кино — дорогое кино. И всегда это сопряжено больше с надеждами, чем со свершениями. Думаю, что сейчас что-то меняется в климате. Надеюсь, на своих новых проектах мне удастся ощутить положительное влияние государя.
С другой стороны, при всем оптимизме, официально объявлено о господдержке в 2015 году 23-х отечественных фильмов. При этом новое поколение вырастает на телесериалах, построенных на сомнительной художественной и исторической ценности.
— «Военно-патриотическое кино начнет перетекать в художественное русло», — эмоционально цитирует экспертов Дунаевский. — Парадокс ситуации в том, что телевидение, в то же время, процветает на военно-иллюстративных телефильмах. Какова их художественная ценность? Сейчас Россия выпускает 200 фильмов в год и постепенно наращивает темп (Индия — 600) и вероятно, через 10 лет мы достигнем советских показателей — примерно 430 картин в год.
Помимо количества, необходима, конечно, художественная ценность, которая воспринимается двояко.
— Прежде всего, что такое художественная ценность? — объясняет народный артист России Евгений Леонов-Гладышев. — Немногие, наверное, знают, что Эйзенштейн придумал всего один цветной кадр в черно-белом фильме «Броненосец «Потемкин». Когда поднимается знамя, он покадрово красным раскрасил его на пленке. Сегодня появилась тенденция раскрашивания потрясающих советских фильмов. Черно-белое кино о войне напоминает документ. Как только необдуманно появляется цвет, это уже напоминает клюкву. Когда ордена пляшут с левой стороны на правую — это говорит о дилетантизме. К фильмам данного жанра необходимо подходить очень серьезно. Эта ложь не пройдет, пока живы фронтовики и люди, которые занимаются нашей историей.
Народный артист России Борис Невзоров, привел зарубежный пример борьбы за зрителя, достоверность, художественную ценность и кассовые сборы. Он рассказал об интервью с оператором американской картины «Ярость», которое случайно услышал. Снимал картину русский парень Роман Васьянов, который отметил: «мы пересмотрели советскую классику о войне, стремясь к стилистике старой советской». И даже Бред Питт со всей своей звездностью месяц жил и ночевал в танке, чтобы все понять.
Приглашать ли к созданию фильмов о войне молодежь, которая будет думать так же, как новое поколение и, наконец, достучится до нового зрителя. Вопрос сложный, и в то же время простой.
— Встречаю среди молодых все чаще людей с подушечной психологией, — отмечает Борис Невзоров. — Это выглядит так. Есть задача, вечером лежу и мечтаю, как я все это стану воплощать, и засыпаю с мнением, что я этакий Гений Гениевич. Утром начинаю реализовывать мечты, а не так все выходит. Конечно, люди талантливые есть, в том числе и молодые. Их нужно искать и проверять в работе.
Сегодня, когда книги читают все меньше, именно фильмы формируют историческое сознание широких масс и подрастающего поколения. К сожалению, приходится все чаще сталкиваться с людьми, которые говорят: «Я смотрел фильм «Адмирал» и все знаю о Колчаке». То есть ответственность кино стала больше, в связи с тем, что другие источники знаний многими просто игнорируются.
Для желающих узнать больше о качественном кино, в целом, и проводится «Сталинградская сирень». Третий кинофорум проходил в формате прошлого года. Золотой фонд отечественного кино о войне составляет, по мнению куратора программы кинофорума Алексея Дунаевского, 68 картин. Киновед предлагает часть из них, а также секцию российских фильмов. В этом году добавлена финская тема — в секцию «По ту сторону фронта» вошли три ленты, которые представляют кинематограф Финляндии. «Очень хочется доказать зрителю, что кинематограф способен обжигать ресницы», — говорит Дунаевский.